ЗА ОРАНЖЕВОЙ ДВЕРЬЮ - тетрадь одиннадцатая (СТИХИ 2003-2007 ГОДОВ)
СТИХИ 2003 ГОДА
Игорь Бурдонов
ЗА ОРАНЖЕВОЙ ДВЕРЬЮ
тетрадь одиннадцатая
(СТИХИ 2003-2007 ГОДОВ)
и вокруг них
2003
2004
2005
2006
2007
2003
Вы говорите, что город ужасен.
Что только грязь и пыль, и нечем дышать,
вместо воздуха пыль, и стекло, и бетон, и сталь,
нет ни шелеста ветра, ни шёпота листьев, ни шороха трав речных...
Но ведь небо всегда над головой
В нём плывут облака и птицы летят...
Вы говорите, что люди ужасны.
Что только грязь и вонь от немытых душ, и в амёбах тел
только опухоль сердца, и лезвие рта, и дрожащие свёрла глаз,
и грохочет пустой барабан...
Но ведь небо всегда над головой
В нём плывут облака и птицы летят...
Вы говорите, что жизнь ужасна.
Что только грязь и дым от сгоревших надежд,
и обломки людей, и безумная дробь барабана,
и щёлкает тысячью жвал насекомое-время...
Но ведь небо всегда над головой
В нём плывут облака и птицы летят...
Вы говорите, что небо ужасно.
Что только грязь и обман, только холод и мрак,
ничего, кроме дырок звёзд,
и воняет елеем...
Но ведь... но ведь... но ведь... но ведь... но ведь... но ведь...
- это нечестно...
30 января 2003
Так неподвижны деревья на снегу
Так светел белый воздух неба
Заходит в дом тот человек,
что умер
Художник тычет кистью в голую картину
Заходит женщина с улыбкой
И разливает чай мой друг
И поправляет очки другой
И расправляет юбки на коленях старуха
Снова дверь открылась
Сметают снег с ботинок на крыльце
Там за окном так неподвижны...
Стать дерево потом неплохо...
8 февраля 2003
На снежном поле остановлено движенье
мужчин и женщин, воплощённых в камень.
Живые тоже здесь, стоят и смотрят.
Друг другу словно говоря:
Не жалуйся на неостановимость,
И вечности внезапной не зови.
Что камень ты - что человек,
Что седина в висках - что снег.
9 февраля 2003
Жизнь посылает нам убийц
Они идут по дорогам души
И стреляют во все живое
Но если ты — как деревья в лесу
то не хватит пуль
Жизнь посылает нам дровосеков
Они идут и стучат топорами
Но если ты — как трава
тебе не страшны топоры
Жизнь посылает нам газонокосилки
Они идут и косят до самых корней
Но если ты — как одуванчиковый пух
тебя не достанут косилки
Ты летишь через небо
с единственной целью
найти
ту неизвестную землю
в которую можно упасть
чтобы жить
19 июля 2003
Мы лежим в траве и смотрим в небо
На жизнь причудливую облаков
На движение воздушных течений
Многократно на наших глазах
Кружится белый, и серый и черный
Круг рождений, сражений и смерти
Мы лежим в траве, размышляя
О быстротечности жизни небесной
Вот приходят большие ветра
И уносят последний пепел
Только синее небо недвижно
Смотрит в нашу траву
Жизнь причудливая людей
Движенье земных течений
Кружится быстротечно
Круг рождений, сражений и смерти
16 сентября 2003
Три липовских стихотворения, написанных в августе 2003 года
В третьем тысячелетии
неожиданно сильный ветер над Старицей
Словно зеленые волосы
волнуется осока-трава
На синей палитре неба
белые мазки облаков
Парит одинокий ястреб
август 2003
Дни пролетают как грустные строчки стихов
Звездные ночи похожи как точные рифмы
В куполе неба кружение слов-облаков
Как будто бы небо хочет что-то сказать
Иду по дороге внезапным объят одиночеством
Запах полыни несу осторожно в руках
Дни пролетевшие ветер уносит в небо
Звездные ночи рождают далекие звуки и свет
август 2003
Уходят люди и годы
По туманной дороге
А я остаюсь
Только низко летящие облака
Провожают их в путь
Никто не обернется
Никто не посмотрит назад
Будет ночь, будет утро
Пойду по дороге
Туда, за туманом
Где все они вместе
Где все они рядом
Ушедшие люди и годы
август 2003
в "" (25 акварелей и 18 обратных хайку)
см. также вместе с акварелями в ""
октябрь 2003
ВРЕМЕНА ГОДА
Белое лёгкое
кружится
медленно
Белое круглое
светится
холодно
Белое нежное
падает
медленно
Белое свежее
радует
глаз
2 декабря 2003
Два штампа китайской поэзии:
"Красная пыль" - метафора светских развлечений и светской мишуры
"Белая роса" - метафора инея
Даже пыль красна
На балу была.
А теперь бела
На траве роса.
5 декабря 2003
2004
(в рамках Липовского вернисажа
20 акварелей и 11 стихотворений)
август 2004
2005
(в рамках Липовского вернисажа ""
40 акварелей и 12 стихотворений)
лето 2005
в "" (в рамках Липовского вернисажа ""
40 акварелей, 36 хайку и 4 танка)
лето 2005
2006
С каждым годом трава зеленее,
С каждым веком роса холодней.
Я стихи сочинять не умею,
Я их просто краду у полей,
У деревьев в лесу, и у речки,
У дороги в туманном бреду,
По которой с дрожащею свечкой
С непонятною целью бреду.
Стану к старости много умнее,
Перестану стихи воровать.
На траву, что всегда зеленеет,
Буду белой росой выпадать.
Без надежды, что кто-то услышит.
Без печали о том, что прошло,
Не сбылось, не случилось, не вышло,
И туманом на сердце легло.
Будет ночь, будет век, будет утро.
Кто-то снова свечу запалит.
Безрассудно, ненужно, не мудро
Чьё-то сердце опять заболит.
Нет, конечно, он мне не ответит,
И не станет со мной говорить.
Я туманом рассеюсь с рассветом,
А он будет жить...
14 июня 2006
Хотел бы быть девчонкой
С юбчонкой на бедре.
С косою до коленки
И ветром в голове.
Забросил бы науки,
Забыл философов.
Играла бы я в куклы,
Читала про любовь.
И пряталась от Бога
И мудрых стариков.
Смеясь, я шёл за гробом
Своих ровесников.
21 июня 2006
Что может знать китаец
О русском бытие?
Когда метель играется
В печной трубе...
И белым иероглифом
Кружится за окном.
А красный иероглиф
Горит огнём...
Дрова подбросит в печку.
Допьёт свой крепкий чай.
И выйдет на крылечко
Вдыхать печаль...
Смотреть на бледной
тушью Плывущие поля.
А лес темнее туши,
Черней угля.
Что может понимать он
В загадочной душе?
По Богу ли, по матери,
И вообще...
22 июня 2006
Жёлтая дорога, пижма у дороги.
Красные овраги полны бузиной.
Кружатся и вьются боги надо мной.
Мелкие крылатые боги.
Озеро застыло зеркально.
На осоке капли дождя.
Из воды большое печально
Небо смотрит мимо меня.
Сосны между небом и небом.
Небо в них покой обрело.
Где-то между был я и не был
Пролетело белое крыло.
Было-пролетело мимо.
Но горит неугасимо
След космических огней.
Свет давно угасших дней.
Липовка, 1-2 августа 2006
Заросла вода
зелёною травой.
Жёлтые кубышки,
белые кувшинки.
Взрослая беда
зачастила слишком.
Пела свои песни,
что поют песчинки,
что уносит ветер,
ветер верховой.
На всём белом свете
нету больше места,
где могли бы встретиться
те, что унеслись.
Тёмная вода,
серебра мелькание.
Отражает высь
глубина зеркальная.
Между ними ветер,
облачные полосы,
уходящий вечер,
и мой слабый голос.
Белые кувшинки,
жёлтые кубышки.
Смятые травинки.
Старые покрышки.
След от колеса.
Брошенная спичка.
Выпала роса,
новая водичка.
Старая вода
в ночи утонула.
Старая беда
до утра уснула.
Липовка, 3 августа 2006
Когда ты ждёшь гостей,
А гости всё не едут,
Выходишь на дорогу
В медлительный закат.
С небесных областей
Упавшие две тучи,
В пустующей воде
плывущие назад.
Бредущие столбы.
Играющая рыба.
Травы крутые лбы.
Кустов большие глыбы.
И ветер у вершин
Береговых осин
Всё кружится на месте,
Всё что-то говорит.
Уже сокрылось солнце,
Уже сомкнулись тучи.
В небесное оконце
Уже глядит Луна.
Наверно, будет лучше
Домой скорей вернуться
И лечь в кровать, стоящую,
У самого окна.
Липовка, 8 августа 2006
У Чёрного Озера,
У серебряного зеркала,
Хорошо
печалиться
И глядеть на небо.
Ждать, когда устанет
Гром греметь вдали.
Станут капли падать
На круги свои.
И, раскрыв ладони
Водяной травы,
Из воды поднимутся
Жёлтые цветы.
Хорошо печалиться,
Пальцами с лица
Утирая капли
Чистого дождя.
Хорошо печалиться,
Затаив движение.
Струйкой время тянется
Сквозь ушко мгновения.
Липовка, 5-6 августа 2006
Лето кончилось - крапива изрослась,
Жёлудь падает, смешно стуча по листьям.
Лень-тоска повсюду разлилась,
И её пронзительного смысла
Сердце чует тягостную власть.
В небо брошенная облачная шаль
Прячет в складках солнечную муть.
Прошлого не будет больше жаль,
Нужно только правильно проснуться,
Там, во сне, похоронив печаль.
И тогда, когда польют дожди,
Леденя слепящей белизной,
Сил достанет до конца пройти
Путь, тебе назначенный судьбой,
С сердцем, не взорвавшимся в груди.
26 августа 2006
Это четверостишие я написал в рецензии
на стихотворение Маргариты Сомелер "Сижу одна":
Маргарита ответила, что было бы неплохо, если бы это четверостишие
прочитали "все люди".
Ну, насчёт всех не знаю, но вот решил поместить его отдельно.
В свою очередь, спасибо Маргарите за "наводку"
и было бы хорошо, если бы "все люди" прочитали
и её стихотворение.
Как долго льёт зелёный звёздный свет,
Когда звезды угасшей больше нет?
И прав ли астроном, что говорит:
"Кто дальше всех, тот дольше всех горит"?
10 сентября 2006
Запах осени горьковат.
Солнце слабое - сорок ватт.
И усеяна желудями
Под беременными дубами
Земля, трава и листва.
И "Мёртвая голова",
Засохшая на иголке,
В каком-то старом гербарии
Где-то на дальней полке.
17 сентября 2006
Картина 8-го императора династии Сун Чжао Цзи (1082-1135) называется "Журавли"
13 октября 2006
На сайте
есть страничка "" и журнал ""
(см. также ).
Там японским сонетом называют стихотворение из 10 строк: два хокку и ещё
четыре строки по формуле 5757.
Итого: 575+575+5757.
Я вот тоже решил попробовать в этой форме.
Но у меня сразу получился сдвоенный японский сонет.
15 октября 2006
"
Под небом Италии
(итальянский сонет)
Где-то под небом Италии
Есть город, которого нет.
Ни улиц, ни стен, и так далее:
Один только воздух и свет.
Великие здесь не бывали:
Ни шпага, ни меч, ни стилет,
Художники не рисовали,
И Данте не трогал сонет.
Я мог бы здесь жить на природе:
Рассвет италийский встречать,
Фонтан провести в огороде,
Забор крепостной починять.
И хоть не великий я вроде,
Но тоже мог кем-нибудь стать.
16 октября 2006
Зачем ты, мальчик, на дерево лезешь?
Зачем ты, мальчик, на дерево лезешь?
Упадёшь и сломаешь шею.
Ты далёкими странами грезишь?
Или в духа древесного веришь?
Сколько в воздухе кружится листьев!
Им недолго осталось кружиться.
Ты считать научился числа,
И не можешь остановиться.
Вот и капли по листьям скачут,
По ветвям, по морщинам и складкам.
Ты не знал, что деревья плачут?
Просто слёзы деревьев сладки.
Небо скрылось за серой тучей.
Ты спустился на ручки к маме.
Знаешь, мальчик, а было бы лучше,
Если б здесь ты остался с нами.
Завтра мы перелётною стаей
Далеко-далеко улетаем...
22 октября 2006
Японский романс
Японский романс
Это один из видов новой стихотворной формы "японского сонета",
состоящего из двух хокку и одного катрена по формуле 575+575+7575
Что так падает
В унылых тихих далях,
Тая на лету?
Той ли радостью,
Что зреет из печали,
Я теперь дышу?
Что за дело до земли
С её снегами!
В небе ходят корабли
под парусами...
26 ноября 2006
2007
ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЕ ВИНО
Я тот, кто в небо строит путь,
Но в землю падает, крича,
Стоит у двери без ключа,
И получает пулю в грудь,
Кто просит Бога всё вернуть,
Что сотворил Он сгоряча,
И тайны разломав печать,
В несотворённом ищет суть.
Но Богу, видно, всё равно:
Что жизнь и смерть? Что ты и я?
И кто душе моей судья,
Когда вольётся, выбив дно,
Свободы и небытия
Трансцендентальное вино.
17 марта 2007
Когда по-вашему расцвет небытия?
Нет, не тогда, когда природы увяданье,
И не когда всей жизни угасанье
Холодной ослепительной зимой.
То только сон, он кончится весной,
Когда задышат листья на ветру.
Приходит смерть обычно поутру
С внезапностью проклюнувшихся почек.
И мир сожмётся в маленькую точку
Сверхновую на синеве небес.
А в новой пустоте сейчас и здесь
Проснётся кто-то вдруг вместо тебя.
31 марта 2007
И, помянув отнюдь не всуе
Платона, Канта и других,
Сказал он истину простую,
Что нет, увы, миров иных,
Что лучше, чем земная твердь,
Годились, чтобы умереть.
31 марта 2007
Это стихотворение состоит из двух японских сонетов.
Каждый сонет построен по формуле 5-7-5 7-5-7 5-7-7.
Мы обменивались строками: каждый послал по первой строке сонета (Таня - левого, я - правого).
Далее каждый, получив письмо со строкой, отвечал письмом со следующей строкой.
Последняя строка левого сонета моя, а последняя строка правого сонета принадлежит Тане.
апрель 2007
Идёт по земле
Длинноногое солнце
С макушкой в небе
И прячется тень
Улыбаются тучи
Смеются люди
Но что ему краски дня
Луну-подружку
Он ищет в ночи
Но ночь от него бежит
В пути и в пути
По сути, бродяга-бомж
С росой на ступнях
В его котомке
К бумаге прижалась кисть
Они ждут чудес
Встречного ветра песни
Он сердцем слышит
И пишет стихи
Где чудо дневной Луны
Это стихотворение состоит из двух японских сонетов (в 10 строк).
Каждый сонет построен по формуле 5-7-5 5-7-5 7-5-5-7.
Один сонет левый, другой - правый.
Соединение идёт по строкам.
апрель 2007
Поэзия - прекрасная как смерть, Ужасная как полная Луна. То волком рыщет в поисках, То плачет на ветру.
Она подобна вьющейся верёвке, Свисающей с дубовой высоты. И свисту старого металла, Целующего старые узлы.
Где скачет конь, вбивая эти звуки В упрямый череп каменной земли? Где падает в потоке полусвета И полутьмы небесное крыло?
Разложены на белых простынях Сверкающие никелем устройства. Палач натянет красный капюшон, Хирург поднимет белую повязку.
Идущего последнею тропой Босые ноги холодит роса. В конце пути в тени и тишине Следить скольжение плывущих лепестков.
Над вечностью смеясь и потешаясь, Слова плывут, неверные как дым, Что вьётся над костром пустынным, Где булькает отшельника похлёбка.
Струится нежный шёлк зари и девы Над грубой твердью серого гранита. Не перейти за грань бумажной ширмы, Не остудить разгорячённый меч.
Скажи, рыбак, ты всё ещё плывёшь Над тихою водою в тростниках? И белого тумана сладкий яд Вдыхаешь...
Поэзия - безумная девица. Поэзия - безумная старуха. Прекрасней термоядерного взрыва, Ужасней одинокого цветка.
май 2007
Что ждёшь, Саагун?
Кто здесь, у окна?
Здесь только я, Саагун,
И летящий снег.
Кто ты, Саагун?
Смотрящий в снежную мглу
В ожидании.
Что ждёшь, Саагун?
Того, кто придёт из мглы.
Но там только снег!
Да, там только снег и ты.
Кто смотрит в снежную мглу?
Здесь я, Саагун,
И больше нет никого.
Что значит имя твоё?
Здесь я, Саагун,
И больше нет никого.
Что видишь ты в снежной мгле?
Я вижу тебя.
И больше нет никого.
Здесь я, Саагун.
Этот сдвоенный 10-строчный японский сонет построен по формуле:
5+7, 7+5, 5+7 - 5+7, 7+5, 5+7 - 5+7, 7+5, 5+7, 7+5.
май 2007
Что мне Балканы? Что я Балканам?
Что я забыл в пустыне гор?
Там скал седые обезьяны
Старославянский разговор
Ведут без слова и без жеста,
Общаясь с Вечностью самой.
Там горы обрели покой.
Лишь человек не знает места:
Бежит-шумит людской поток
И пенится у края моря.
Что там на ухо шепчет Бог?
Являет что в небесном взоре?
Стремится в небо монастырь
И льнёт к груди горы высокой.
Монах из кельи одинокой
Цветущий край или пустырь -
Что видит он? Ответа нет.
Смешала всё веков трясина.
Стремится в небо минарет.
И плачет голос муэдзина.
О чём он плачет? Мне ли знать!
Я здесь турист: дышу, купаюсь,
Не плачу, не зову, не каюсь...
Но что-то не даёт мне спать.
Быть может, в море много соли?
Ракия слишком хороша?
Или полна чужою болью
Дурная русская душа?
Здесь слишком жарко обезьянам.
А у меня мороз по коже.
Мы с обезьянами похожи:
Что мы Балканам? Что нам Балканы?
октябрь 2007
А У НАС В ДЕРЕВНЕ
четыре липовских песни
А у нас в деревне
Есть одна дорога,
А по той дороге
Человек идет.
И еще в деревне
Неба очень много,
А по небу долгий
Облаков разбег.
Там за поворотом
На лугах широких
Теряется дорога
Пропадает человек.
И в высоком небе
В облаках летящих
Ничего не видно,
Только белый свет.
А у нас в деревне
Есть одна дорога,
Над которой небо
Больше и светлей.
Но она забыта
На лугах широких,
Там она потеряна,
Не ходи по ней.
А у нас в деревне
Есть одна водица,
Что кружится чистым
Серебряным ключом.
А еще в деревне
Была одна девица,
Чьи глаза светились
Голубым лучом.
И на той девице
Все хотел жениться,
А потом раздумал
Парень молодой.
И с обидой горькой
Не смогла смириться
И пошла девица
К черному ручью.
Видимо решила
С горя утопиться
И сложила платье
На топком берегу.
Что там было дальше
Люди не припомнят,
Но обходят речку
Дальней стороной.
Лишь старик угрюмый
Ходит по тропинке
И сидит над речкой,
Глядя как кружится
Черная водица,
Серебряное облако
И лучик голубой.
А у нас в деревне
Есть один домишко,
А в домишке этом
Кое-кто живет.
Я, когда гуляю
Мимо по дороге,
То гляжу в окошко,
Что горит в ночи.
Там, за занавеской
Ничего не видно,
Только край печурки
И белый потолок.
Над дорогой белой
В небе темно-синем
Густо выпадает
Звездная роса.
А над самой крышей
Сырной головою
Шар Луны всплывает,
Оранжев и округл.
Постучать бы в двери
С желтым окоемом,
Ждать, когда откинут
Внутренний крючок.
Да боюсь, что выйдет
Древняя старуха,
"Заходи, голубчик", -
Всхлипнет ртом пустым.
Лучше двигать дальше
По дороге белой,
Под Луной, взлетевшей
К самым небесам,
Глубоко вдыхая
Всю ночную темень,
И напиться допьяну
Звездною росой.
Что слышу я,
Когда ничто не слышно?
Молчание сосны,
Березы тихий бред,
И крик осин
Над темною водой.
Что вижу я,
Когда ничто не видно?
В стоглазой темени
Потухшую Луну
И тело белое
Дороги луговой.
Что помню я,
Когда ничто не было?
Движение руки,
Касание плеча,
И медленно, туманно, безнадежно
Падение одежды на траву.
Что знаю я,
Когда ничто не верно?
Над этой ли землей,
На этих ли ветрах,
Под этим ли чужим
И синим небом?
Что я живу,
А больше ничего.
август 2007
Цикл из 12 хайку, написанных автором на картине художника Yi Yong, нарисованной им в 2005 году и названной .
октябрь 2007
Отчего белеют травы?
Отчего белеют травы?
Отчего вода темнеет?
И куда бегут так быстро
Крошечные человечки,
Что несут над головами
Листья клëна, листья дуба?
Лишь когда утихнет ветер,
Успокоятся как-будто...
Только вздрогнет лист кленовый,
Покачнëтся лист дубовый,
И ещë чернее станет
Почерневшая вода.
Отчего белеют травы?
Отчего звенят подошвы?
Где нашëл колючки ветер?
– Не рассказывай мне сказки...
Это просто скоро осень
Познакомится с зимою. –
Ну, конечно, дорогая,
Ты права: всего лишь осень.
Ты устала, дорогая,
Я возьму твой лист кленовый.
Нам осталось жить недолго,
Донесу уж как-нибудь...
31 октября 2007
Международный Союз писателей "Новый современник". "ЛАУРЕАТ" Журнал литературной элиты. 1. 2008
Я теперь не пишу о смерти,
Я теперь не пишу о любви.
Я пишу о дожде за дверью,
Я пишу о Луне в окне.
Смерть в моем поселилась доме:
Пьет мое пиво
И смотрит мой телевизор.
А любовь за моей спиной
Положила мне руки на плечи,
Что-то шепчет мне тихо
в ухо.
Я бы вышел за дверь,
Но там дождь, дождь..
Я бы выбил окно,
Но там ночь, ночь...
ноябрь 2007
Измерения Вселенной
Как видятся года и десятилетия,
японский садик жизни и рождения,
и смерти каменистая пустыня,
и времени ползущая змея
из пятого глухого измерения?
Среди травы, камней и старой пыли
прокладывают кабели Вселенной,
чтоб подключить к обзорному экрану,
где бесконечно долгий сериал
уныло смотрит мутными глазами
небритый и обкуренный божок.
А в пустоте шестого измерения,
свободной от бессмысленных вещей,
их сверху беспристрастно созерцает
влиятельная важная персона,
склонившаяся в долгом размышлении
над пятимерной шахматной доской.
Седьмое измерение очень мило:
в садах цветущих тихие дорожки,
гуляющие бледные создания,
высоки белокаменные стены,
и золотом сверкают купола.
В просторной трапезной
божественно и чинно
вкушают хлеб и пьют вино из кубка,
с любовью наблюдая, как играет
прелестное невинное дитя
забавной шестимерною игрушкой,
и тычет пальчиком в отверстия её.
Восьмое измерение пропустим:
здесь был пожарно недавно,
всё дотла сгорело.
В девятом измерении тоже пусто:
сейчас здесь ночь,
и слышен только храп
и чьё-то шумное тревожное сопение,
чему причиной стало сновидение,
кошмарное такое сновидение
в убогом восьмимерном исполнении
подобно тени на стене.
В десятом измерении только двое,
что пьют девятимерную текилу,
и спорят бесконечно и уныло,
пытаясь объяснить, как надо было
Вселенную творить из ничего,
чтоб не случилось всяких безобразий,
и вообще, чтоб было хорошо.
В одиннадцатом мрачном измерении
все померли - лежат в своих гробах.
Лишь ветер стелется по пслокому граниту,
цепляя чёрточки и завиточки
в десятимерных нарисованных крестах.
И больше ничего.
В двенадцатом весёлом измерении
уже двенадцать вечностей подряд
бушует сумасшедшая попойка,
все под столом довольные лежат
в одиннадцатимерном просветлении,
а может, затемнении, как сказать.
В тринадцатом: а, впрочем, всё уж ясно:
всё это мы могли бы испытать
в японском садике - пускай в миниатюре.
А всё-таки, ну что там - за пределом?
Там только пыль, такая красноватая,
что отшелушивается от змеиной кожи,
давно отброшенной,
и бесконечно долго оседает
в двумерной плоскости пустыни каменистой,
не знающей годов и десятилетий.
Магазин
Место для Вашего баннера