Все в сад!
Пролог
В разорённой усадьбе,
перед образом «Всех скорбящих...»
разжигала свечу, теряя последние силы,
вековая старуха. Крестилась руками дрожащими,
причитала: - Пропала Россия.
1.
В белом венчике из роз… (А. Блок)
Поутру разлетались клочья ночного сумрака,
открывая мистерию преображённого неба.
На Лубянке толпа – ожившей картиной Сурикова.
Мужики в армяках цвета ржаного хлеба.
Экипажи, трамвай, соломой набитые розвальни…
На брусчатке испуганно бьётся упавшая лошадь.
- Подсобите, ребят! Христа ра… Но юродствует площадь,
Светлый лик над толпой, белый венчик - от крови розовый.
Пахнет снегом и волей. Церквей золотые маковки.
Но скрежещут уже в преисподней истории лопасти.
И, в сгустившийся мрак перо аккуратно обмакивая,
призрак Нестора пишет: Россия летит в пропасть…
2.
Слушайте музыку Революции! (А. Блок)
- Супостаты, не ждали в гости? - Вот потеха! Люблю трагедь!
- Мужики! Дровишек подбросьте, чтобы ярче буржуям гореть!
Революция. Дерзкое слово. Здесь свобода – и бог, и царь.
Только жизни цена - не целковый. Грош всего лишь. И тот на алтарь
справедливости - ныне и присно – без сомнения вынь да положь.
Здесь справляет жестокую тризну идеалов высокая ложь.
Ложь во благо…
Но в акте третьем – умолчал о котором Маркс -
революция из трагедии превращается в жуткий фарс…
3.
Слишком широк человек. Я бы сузил.
(Ф. Достоевский )
- Эх, широк человек! Я бы сузил…
Мокро. Грязно. Ухабистый лёд.
Мужичок в залихватском картузе
генералу в пенсне плюёт.
Подворотня. Грабители? Стража?
Не понять ничего в темноте,
в этом дьявольском антураже…
Но, похоже, и те, и те.
Что жалеть о слезинке ребёнка?
Достоевщина – архаизм.
Здесь вращает свои шестерёнки
новой истины механизм.
Весел демон, привратник ада,
и глаза его всё желтей.
Революция с хохотом смрадным
пожирает своих детей.
4.
А век набирается сил, а век раздаётся в плечах.
Беспомощно рвутся по швам обноски минувшей эпохи.
Затёртой пластинкой звучат провидцев печальные вздохи,
и тают понурые дни в сумбурных и вязких ночах.
А век - что есть силы - вперёд, прогнозам и страхам назло.
Ему невдомёк, что Земля рискует сорваться с орбиты,
что вряд ли взойдут семена на кладбище истин избитых,
а время счастливых начал прошло и быльём поросло.
Ему, новичку, не понять времён хитроумную связь.
Не ведает он, что масштаб - увы – не велик у столетья,
что вольный Пегас укрощён абсурда насмешливой плетью,
что лик красоты осквернён и втоптан ничтожеством в грязь.
А век набирает размах под шум безымянных ветров,
и в юном азарте своём не верит ни в бога, ни в чёрта.
Но слышится вечности гул: в pianо врывается forte,
и воздух привычно горчит от пепла погасших костров.
5.
Мы увидим всё небо в алмазах...
(А.П.Чехов)
Единство места, времени и действия.
Задумчивый прищур Антона Палыча…
И вот апрель, волшебник-капельмейстер,
воздушным взмахом дирижёрской палочки
развеял тишину. Очнулся сад -
помолодевший, ласковый, оттаявший.
Веранда. Оживающий фасад.
Стаккато каблучков по мокрым клавишам
ступеней. Лёгкий шорох креп-сатина...
И память персонажем внесценическим
в одушевлённом сумраке гостиной
бренчит на пианино механическом...
Эпилог
Театр фантомов. Шепоток в партере.
Минувшее играет в прятки с будущим.
А ветер за муаровой портьерой
насвистывает на вишнёвой дудочке.
И Мастер света, словно век назад,
включает ночь… Алмазами, сапфирами
сияет небо. И цветёт наш сад.
И бог не выдал. И топор не вырубил.
Магазин
Место для Вашего баннера