Как же слова легки, если их отдать,
если молчание золотом спрятать в душу
...Осень деревьев покой не спешит нарушить,
тонким стволам сочиняя нагую стать.
Ты сочиняешь меня в паутинках дней,
в солнечно-желтых открытках с пометкой "память".
Время бросать одиночные четки-камни
станет однажды осознанней и смешней...
Как же слова просты, если их забыть,
снам подчиняясь, солгавшим бессонной ночью;
тысячу лет прозябать в темноте бесстрочий,
чтобы однажды очнуться и снова жить.
Ты мне напишешь, как холоден был рассвет?
В доме напротив сердито ругались окна...
Тонким стволам все привычней дрожать и мокнуть,
в пленке тумана не видя забытый свет.
Как же слова страшны, если их не знать...
Только не бойся, я снова иду по краю,
соком прозрачным на руки земли стекаю -
тех, кто испит, почему-то легко прощать.
Ты нарисуешь меня за пустым стеклом
беглой машины, что мчится по кромке лужи?
Как же нужны слова, если им не нужен...
--
...Осень деревьев покой запускает в дом.
.... ночь шуршит, будто мышь в углу
Отложив все дневные встречи,
я в ночную втекаю мглу
--
Зажигаю огарок лампы
и соленый тянь-шаньский ночник
Будто Свет театральной рампы
в полудрему мою проник
----
Ты опять ускользнула и где-то
скрыла блики прозрачных строк..
Спрятал яркое платье лета,
наплывающей осени смог..
И проникнув в седые тайны
грустных мыслей о нелюбви
Я пью чай и в отваге случайной,
бьются чувств моих старые львы.
И, как путник идет по саванне,
я почти забываясь, бреду,
Натыкаясь на камни, в реальность,
Опасаясь накликать беду.
И измором до утра тянет
Строк графитная тишина,
Но больнее уже не станет,
Если даже совсем не больна.
Если доля потеряна где-то
Из разжатой на ветер горсти
И туман серо-бурого цвета
Твою жизнь цыганенком взрастил.
Надо верить, а верить трудно
Надо жить, что еще трудней
Вот такая у ночи груда
Неразвеянных новостей