муха на Ван Гоге

Бурнаев А.Г.

МУХА НА ВАН ГОГЕ

Сызрань

2004 г.

В турагенстве сказали:

Всё очень просто. Мы вас трансформируем в насекомое, и вы попадаете в интересное место и время. Правда, сейчас насекомые сохранились только в научных колпаках. Так сказать, в оазисах из прошлой жизни. Вся оставшаяся Флора и Фауна давно набралась ума. Деревья, звери сморщились, ужались, скукожились. Ушли далеко от человеческого глаза, чтобы не погибнуть. Рощи и леса пере-местились в глубины океанов. Животные перебежали в ледяное пространство и сменили травяное питание на сплошное мясоедство...

Это всё мне было неважно. Впереди в моём календаре твёрдо стоял отпуск, плюс необычное путешествие. Поэтому-то я и сидел сейчас в турагенстве. Выбор был велик: кабинет Гитлера, Юрта Чингиз - хана, дворец Цезаря, ну и так даже очень впечатляюще. Потом шли будуары развратных и революционных женщин. Они меня несколько возбудили, но я представил какое множество мужчин - туристов вьётся, жужжа, в их комнатах, наблюдая, за телами великих дам, и это меня остановило. Захотелось показаться более образованным. Я как - бы равнодушно, скользнув по дамам горящим глазом, стал смотреть дальше. Там была экзотика - пещера неандертальцев, корабль викингов, вигвам индейцев..., далее шли концерты великих музыкантов. Потом дома великих писателей, поэтов... Херетов, меретов, перетов... Голова, как сосуд, постепенно до краёв наполнилась усталостью. Великих было тысячи, но в моей памяти их числилось совсем немного. Десятка два, три. Конечно, можно было только нажать кнопку и вся информация, например, про колдуна Кирга, была бы перед глазами, но я до того устал, что решил срочно остановиться и ткнул пальцем куда попало. Там стояла фамилия: Ван Гог. Ну, этого художника я слегка знал и поэтому обрадовался. Вспомнил даже отдельные слова из его жизни: Импрессионизм и подсолнухи. Вспомнил и умно указал на Ван Гога турагенству.

Трансформация из человека в муху (она была самым подходящим насекомым для путешествия) проходила безболезненно. В тот же момент в мой мозг поступила нужная информация: "Муха - насекомое, класс членистоногие, жёсткокрылые, хитиновый покров. Отряд - паразиты. (Ого! Как бы вместо посещения художника, мне не начать кусать какую-нибудь собаку). Окраска: Спектр - зелёно-черный, летает и издаёт звук вз-вз-з-з...

В голове как будто что-то забегало. Помимо знакомых отростков, на теле появилось ещё несколько. Лёгкость и энергия, казалось, увеличились в тысячу раз. Происходило что-то напоминающее битьё подушками. Наконец камера превращения открылась. Турагенство исчезло. Вместо него появилась огромная розовая плоскость. Сильно пахнуло краской и табачным дымом, и я понял, что нахожусь вверх ногами на стене, в которую с обратной стороны ударил свистящий как в фильме ветер. Глупо было так опрометчиво пускаться неизвестно куда. К тому же ничего приятного ещё не виднелось. И я решил совершить взлёт. Это удалось очень легко. Сразу набрал страшную скорость. Надо сказать, я дома то на гидромобиле стараюсь двигаться со скоростью бога человека, а сейчас чуть не влепился в соседнюю стену ... Страшновато. Попробую передвигаться только пешком. Вися вниз головой, я начал зачем-то умываться, причем без воды, нисколько не боясь упасть в пропасть комнаты. Там, внизу где-то отчаянно желтело, розовело, зеленело. Я понял, что это какая-то свежая картина Ван Гога. Я собрался побежать вниз, но вдруг услышал в голове голос тураген-та: "Турист у Ван Гога, поздравляю Вас с прибытием к началу вашего путешествия. Вы в течение часа познакомитесь с художником и его творчеством. Сначала прослушайте короткую справку о Винсенте Ван Гоге. Невидимый, Гид лопотал ещё несколько минут: "...с яркой трагической судьбой ... Нет ни одного равнодушного движения кисти... Напряжен. Творческая жизнь. Душевная болезнь..." Я слушал гида плохо, стараясь рассмотреть своё тело. Голос его усилился: "Во время путешествия просьба не мешать художнику, не вступать в отношения с другими мухами, не портить произведения искусства. В случае необходимости Вам достаточно будет подумать о нас три раза подряд, и вы вернетесь назад. Счастливого путешествия!"

Голос умолк. Я побежал по стене вниз и оказался как раз напротив полотна на мольберте. Там брели какие-то две скучные тётеньки. Одна, которая помоложе, была с зонтом неправильной формы. Та, что постарше несла жёлтые цветы. На заднем плане стояла, согнувшись, за цветами видимо их служанка. Тётеньки, однако не вызвали во мне желания, хотя моя потенция, в связи с мушиной жизнью, повысилась. Вдали на картине желтело поле, почему-то с круглой зелёной клумбой посере-дине. Всё было какое-то косое, но яркое. Я вспомнил, что эта картина валяется у меня в шкафу в виде открытки. Да, вот этот подлин-ник легко мог бы стать моим богатством. Но, будучи мухой, я не мог унести его, только нагадить на неё или поползать. Я осторожно приземлился, прикартинился на самый край полотна, и пошёл по мелким цветочкам платья, в котором была дама помоложе. Краска нане-сённая толстенным слоем проваливалась под ногами. Я видел себя бредущим по неизвестной планете. Эти кадры, конечно, нужно было снять, но такого вида услуг здесь не было. С нижнего этажа раздался шум и вот уже в ком-нату входил человек и гений, тот самый Ван Гог.

Чтобы не испортить ему настроения, я на всякий случай слетел с картины на стену. Он внимательно глянул на тётенек и поставил кар-тину лицом к стене и пошёл на первый этаж. Я спланировал за ним. Там бедный прокуренный человек стал выуживать из горшка картошку рукоятью кисти. Он что-то пробормотал на своём языке, но я был снабжён встроенным переводчиком и всё понял.

"Если бы я мог покупать у себя картины, я был бы обеспечен".

Чтобы он не гнал меня, я присел к нему на воротник. Это, наверное, называется - прикос-нуться к Великому. Прикосновение оказалось не очень удачным. Ворот рубахи был чёрен и вла-жен. Видимо, горячая похлёбка бросила худож-ника в пот. Лицо, как лицо, небритое и можно даже сказать неумное. Череп был почти лыс. В общем, в данный момент, я ощутил себя дамой, которая восхищаясь внешним видом дворца, решила войти внутрь и вдруг увидела сгнивший пол и обвалившийся потолок. Однако, я подлете к Ван Гогу поближе и зажужжал.

"Вы себе представить не можете, как я завидую Вам. Вы образец настоящей жизни. Вы - чудо природы..."

Ван Гог махнул над ухом тряпкой. Пришлось перелететь на плечо. Потом я опять перелетел поближе к уху и продолжал слушать.

"Ваши картины ну просто неповторимы. Так что наберитесь терпения. Какой - нибудь десяток лет и Вас признают. Вы будете ого - го кем!

Ван Гог встал. Глаза его искали меня. Я смело жужжал, перелетая от одного уха к другому.

"Пройдет немного времени, и про Вас напи-шут вот такую толстую книжку. Вы представь-те только - она будет оформлена репродукци-ями ваших картин. Вы думали над этим? Нет! Бросьте пить и курить. Питайтесь нормально. Вы уже гений, Вам незачем волноваться. Все Ваши лучшие картины здесь, в этом доме. Это уже наследство, богатство...

Тут Ван Гог допил из бутылки какой-то алкоголь и бросил её в угол. Я почувствовал себя ущемлённым. Смело влетел в бутылку, и отхлебнул из маленькой лужицы на дне, и снова вылетел поговорить.

"Вот теперь мы с тобой на равных. Я тоже не люблю буржуазных картин. Ну там портре-ты, шушеры в общем. А вот ты рабочих рисовал - шахтёров, почтальонов. И ты молодец! Так и надо и ..."

Я чуть было опять не попал под махнувшую руку Ван Гога. В нетрезвом виде трудно было проводить высший пилотаж. Постоянно тянуло лететь по кругу. Ван Гог стоял, глядя как бы сквозь стену. Пролетая над его лысой головой, я старался лапками погладить, успокоить гения.

"Ты не мучь себя. Надо жить. Погоди лет пяток, и тебя все купят, да ещё как. И я бы взял, да не могу. А через 15 лет будешь кум - королю, солнцу - брат. Так что не дури. Когда рисуешь, шапку надевай. А то солнце мозги сожжёт. А ты всё время без. Не надо. Ты же гениальный человек!"

Я чувствовал, что зря не закусил. Сел на край миски, желая хлебнуть супчика, но чуть в него не свалился и вынужден был взлететь. В это время художник взял зеркало и стал искоса рассматривать в нём свои торчащие скулы. Что он хотел от себя ещё? Его неподвижное сидение с зеркалом, видимо для автопортрета, раззадорило меня. Неторопливо совершая круги, присел на раковину уха и пополз по щеке, думая, что тоже смогу попасть в картину. Ван Гог вдруг взял что-то блестящее и неторопливо направил его ко мне. Это самое блестящее, шарахнуло по уху художника и оно, как стран-ный плод, упало на пол.

Я, конечно, успел взлететь, но испытал шок и уже ненавидел себя за то, что надоедал художнику. Надо было срочно сообщить в турагенство.

"Спасите, спасите, спасите!" - завопил я и почему-то оказался в кресле коридора тураген-ства. Вскочил, бросился туда, сказал про ухо и ... понял, что опять стал собой.

В турагенстве сказали: "Это не Ваша вина, что художник отрезал ухо. Это только его проблемы."

Теперь, уходя в отпуск, я переношусь из нашего зловонного времени на обычный морской пляж, как делали наши предки, лет этак 200 назад. Нежусь, в виде мухи, под лучами на зонтике от солнца. Жужжу над волнами, глядя на море и ругая людей за их мусор.

Поделиться в соцсетях

Комментарии к произведению 6 (0)