А мне все приключения с Цицероном нравятся - они так разряжают трагичность. Какой всё же это весёлый мерзавец. И творение гудноглов тоже уморительная штука: они с Максютой Креативным надумали создавать человека. а выше ног ни разу не разглядывали этот вид - такая самонадеянность! Вот и получилось все, что выше голеней - в мнимом пространстве, такой несчастный зверь!

Насчет маргарет, меня саму до сердца прошибло, когда я поняла, какую ошибку она совершает, да остановить нельзя - против логики пришлось бы переть. ведь Синкрет сказал ей, как в свое время Муаренс Джиневре: у тебя было порядочно возможностей разглядеть обман - раз не увидела, значит хотела быть обманутой. И это правда. Ещё в речах ученого старикашки Иоханана бен-Барака она, будучи библеистом, востоковедом, историком могла разобрать ложь, но предпочла не заметить, настолько сильно ей хотелось обмануться. какие двое мужчин её любили до самозабвения - тот и другой хороши. И она потеряла обоих. Страшно думать, каково её состояние6 ведь она вдруг осознала, как ужасно заблуждалась насчёт мужа. Ей казалось, что он остыл душевно, превратился в"какого-то раввина". А он остался страстным, нежным, мечтательным, тонким. И Рушер открылся с совершенно неожиданной стороны. Мало того, он прекрасно понимал свою исключительность, свою избранность. Но для людей ведь естественно застыть в однажды принятом мнении, и герои в этом отношении не лучше прочих.

Ведь только в глупых книгах положительные герои не ошибаются, а нормальному человеку не всегда удается быть на высоте. Вот и Маргарет поддалась суетности и поддалась разочарованию в Айроне, хотя нет вины в его неуспехе. Она же не смогла и никогда не сможет оценить Рушера адекватно - для неё он всегда останется мелким самодовольным подонком. Это обычная человеческая ограниченность, свойственная даже самым лучшим. Вот почему моя сестра не приняла последние книги - не хотела видеть поражения идеальных героев, какими они были в "Императоре". Гибче других Моррис именно в силу своей своеобразной отрицательности. Недаром же Муаренс говорил Джиневре, что некоторая доля душевной извращённости делает из плоского архетипа личность, стоящую выше прямолинейной общественной морали. Многие авторы понимают это, но не в состоянии удержать равновесия на острой грани раздела между оригинальностью и пошлостью.

Я просто ненавижу это подлую манеру литсоветовской системы!!! Ходишь по разделам зарегистрированная, а надумаешь оставить комментарий, напишешь прекрасный пост и не посмотришь, что надо снова регистрироваться!!! Тык кнопочкой - и всё пропадает!!! гадство!!!

Ну осел же не попадает дважды в одну яму, а я попадаю и дважды, и трижды и вообще кота можно научить говорить за такое количество сеансов. Но я некоторым образом фаталистка. Когда со мной случается такое, сначала я ору. потом успокаиваюсь и говорю себе: кто-то свыше спас тебя и не дал нарисовать очередную ахинею.

Что я тогда хотела сказать… О Нэнси-Джиневре. Я совсем не уверена, что в подобной ситуации не совершила бы такую же ошибку, как она. Пустившись вместе с героиней по волнам этой притягательной для меня истории, я сама была Джиневрой. Пусть не все её мотивы благородны, но ведь она и не абсолютный герой. В этом столько же человеческого эгоизма, сколько и человеческой ошибочности. Возможность самой создать реальность, выносить своего личного героя, всецело поглощённого только ею – это ли не тайная мечта женщины. Обычно это не удается – каждый мужчина слишком самодостаточен, чтобы раствориться в личности женщины, хоть и любимой. Но Джиневре это удалось – она соткала своего Ланселота из собственной мечты. Это идеализированный Аргентор, не имеющий ничего общего с настоящим Бобом Мелковичем. Это тайный соблазн, тем более изумительный, что совершенно невозможен. Муаренс сделал Джиневре одолжение, что прервал её сказку, потому что мечта её недостижима – она недолго наслаждалась бы своим счастьем, поглотив простую личность Ланселота, как сладкий леденец. И разочаровалась бы, до дна выпив его душу, и уподобилась бы Моргане, которой не была нужна неправдоподобно возвышенная, идеальная душа Ланселота, а только его прекрасное тело. Это был жестокий урок, который лишь и был целью Поединка – а не борьба за фантастические Силы. Удар, после которого никто не будет прежним: ни Нэнси, ни Боб. Это пример того, как не следует использовать Силы – никогда для удовлетворения своего тёмного, жадного Я, в какие бы мечтательно-прекрасные одежды оно ни одевалось. Всем участникам Поединка предстоит это ещё понять – такая будет их участь: быть у источника неограниченных Сил и не брать лично для себя, как бы ни хотелось. Только хранители.