Обращаюсь к судье №2. Я всё ждал, что вы ответите на моё замечание, которое по невнимательности направил Инне Петровне. Уж не знаю, сообщила ли она вам о вашем ляпсусе, но судя по тому, что «день за днём уносит частицу бытия», а моя реплика остаётся без ответа, обращаюсь к вам напрямую. То, что я категорически не согласен с вашим восприятием и толкованием стиха «Некто», обсуждать не будем, чтобы не давать вам повода упрекать меня в субъективности: дескать, любой автор всегда считает своё сочинение «шедевральной нетленкой». Спорить бесполезно. Я ничего не смогу вам доказать, хотя своим сочинением продолжаю гордиться, считаю его очень удачным потому, что сумел и Лермонтовский дух и его грусть в нём отразить, и иронию современности, несмотря на то что вы указываете мне его «переработать» так, чтобы «известные строчки повернулись новыми гранями». Лишь замечу, берите, перерабатывайте и поворачивайте, а мы потом посмотрим, что у вас выйдет.
А вот за стихотворение «Странный декабрь» я вам врежу, не пощажу за самонадеянность. Когда вы безуспешно пробовали слово «апокалИпсис» втиснуть в размер стиха, неужели не пришла мысль в вашу упрямую головку, а, может быть, автор-то прав?!! И «обида» ваша свидетельствует лишь об упрямстве и тупости. Я, например, в 2012 году, когда сочинял этот стих, открыл словарь толкового русского языка Ожегова, проверил, что ударение должно быть так и только так - «апокАлипсис». Теперь вам придётся выбирать между «ленивой упрямой тупицей», либо «невеждой». Сожалею, но вы сами выставили себя так, сочинив свою рецензию. Уверен, ни то, ни другое определение вам очень не понравится. Сочувствую.
И последнее. То, что вы сочли, будто стих «Странный декабрь» с «очень с большой натяжечкой» попал в тему, я опять же с вами не согласен. В двенадцатом году за год до пенсии я оказался без работы, без жены, с семью целыми зубами во рту. По нашим областным каналам муссировалась тема какой-то кометы, которая могла врезаться в Землю, плюс погода была ни на что не похожей: ни холода, ни снега, ни солнца. Я валялся на диване, смотрел по телевизору спектакль по Толстому с Петренко в главной роли, который нёс нелепицу о любви к ближнему, и видиофильмы, где зримо показывалось, как горит и покрывается пеплом труп матушки-земли после удара кометы. Я тогда ясно осознал, как суетна и тщетна вся наша жизнь. Было полное разочарование, апокалипсис индивидуума. Это душевное состояние я и отразил в стихе.
