Читать онлайн
"Утопленник"

— Пху-у, н-да, и снова здорова. И какой это случай за месяц?

— Четвертый.

— Н-да, — человек сделал ещё одну затяжку и с сожалением заметил, что сигарета на ней и кончилась.

Этим человеком был следователь прокуратуры района. Недовольно цокнув, следователь бросил окурок в реку, которая быстро унесла легализованное наркотическое вещество в бумажной обертке вниз по течению, достал из кармана новую сигарету и закурил её.

— Кхм, разве это нормально, что вы разбрасываетесь окурками в месте возможного убийства?

— Пху-у, во-первых, бычок уже уплыл от этого места, а во-вторых, он никак не влияет на наше дело.

— Как скажете.

Помощник следователя пожал плечами и отвернулся. Им являлся Шипеляев, высокий юноша с аккуратно подстриженными волосами и усами и легкой худобой, как живота, так и лица. Из двух помощников он был более активным, а потому следователь всегда брал его с собой или задавал ему поручения, в виде поездки к потерпевшим, свидетелям, подозреваемым или их родственникам, в то время как ленивому холостяку, ещё со школьных времен потерявшему вместе со стройностью хорошее зрение, доставалась работенка по звонкам или поискам информации в интернете. Но, как говорится, бывали и исключения.

Шипеляев с грустью посмотрел на бригаду и мертвое тело, что они паковали в черный мешок. Жаль его, на вид ему лет было чуть больше двадцати, а жизнь так внезапно оборвалась. Четвертый труп и, возможно, жертва. Утопленник. Шипеляев и его начальник Крохин уже осмотрел карманы погибшего и внешний вид. Теперь им займутся люди, лучше разбирающиеся в анатомии.

— Пху-у, н-да, — вновь выдохнул Крохин. — ты отправил нашему умнику запрос, чтобы пробил нашего нового утопленника?

— Уже давно, — Шипеляев проводил глазами машину, увозящую покойника на дальнейший осмотр, и повернулся к курильщику, убивающему своё здоровье уже третьей сигаретой за последний час.

— Н-да, это хорошо. Что думаешь по этому поводу?

— Вы имеете в виду, что у нас есть на данный момент?

— А также твоё мнение, — Крохин выдохнул и глянул, как кучка милиционеров оцепляет зону преступления. Но это было лишь для вида. Черно-желтая лента лишь говорила о том, что здесь произошло убийство, но любопытного человека это всё равно не остановит, ведь так?

— У нас уже имеется четыре трупа. Травм на них явных не обнаружено, что означает — перед смертью никакого сопротивления они не оказывали. Так как река не такая большая, а никаких балластов к телам привязано не было, скорее всего жертвы были сброшены с во-он того моста, — Шипеляев отодвинул ветки кустов и показал на железную дорогу, проложенную над рекой в километре от них. — так как это железная дорога, свидетелей будет немного — поезда по ночам ездят редко, так что у преступника была куча времени, чтобы пробраться на мост и выбросить тело. К тому же, с обоих сторон на берегу стоят гаражи, которые администрация всё никак не решает снести. Идеальное место, чтобы замести следы.

— Угу, — Крохин выдохнул новый клуб дыма. — значит, ты считаешь, что это убийство. Хорошо. А что насчёт результатов экспертизы?

— Они, как всегда, медлят, — фыркнул помощник, отпуская ветки. — после третьего случая сказали провести анализ крови, а им всё до лампочки. Вчера спрашивал: "Всё ли готово?". А в ответ лишь невнятный кивок. Но я им уже позвонил и предупредил, что найдена четвертая жертва, так что, думаю, сейчас у них работа пойдет быстрее.

— Это хорошо, — кивнул Крохин и ненадолго задумался.

Пока начальник копался в своих мыслях, Шипеляев оглядел место преступления ещё раз. Ничего особенного — всего лишь маленький закуток между кустами, беспрерывно тянущихся вдоль реки, куда, не обращая внимания на погоду, всё время приходили любители рыбалки. Но теперь им придется ненадолго забросить своё хобби или менять место дислокации. А ведь для рыбалки здесь самое место: на берегу песочек, который после захода в реку, резко опускается вниз; кусты не мешают, но в воде возле них растет немного кувшинок, между которыми рыба ищет жуков на закуску; местность гладкая, без кочек, и тянется на несколько метров от берега, поэтому даже после сезона дождей рыбачить здесь удобно.

— Эй, Шипеляев, — наконец, подал голос Крохин. Он с сожалением посмотрел на выкуренную сигарету и выбросил в речку и её. Порывшись немного в кармане, следователь достал оттуда пачку, но увидев, что сигарета осталась всего одна, убрал её обратно.

— Да-да?

— Скажи, Шипеляев, если ты думаешь, что это убийство, то как оно могло произойти? Самоубийства-то с этого моста и прежде проходили, пусть и не в таком количестве, но вот как жертва умерла без сопротивления?

— Я, конечно, не знаю, что там могло случиться точно, — почесал в затылке помощник. — Пока не проведена экспертиза, я могу лишь догадываться. Может, таблетки подсыпали или снотворного или напоили? Вариантов много.

— Так-то да, — согласился Крохин. — вот только стоит учитывать и инстинкт самосохранения. Человек, попадая в воду и начав захлебываться, в любом случае придёт в себя. Может, не сразу, но, чтобы дошло до фатального, слишком маловероятно. А у нас уже четвертый случай, я напомню.

Шипеляев ненадолго затих, но вскоре выдвинул свою версию:

— Он мог к ним привязывать камни.

— И? — усмехнулся Крохин. — Где сейчас эти камни?

— Ну, может, он потом подплывал к жертвам и отвязывал их, чтобы как раз на самоубийство было похоже? Или отрезал?

— Вариант хороший, — Крохин пытался пересилить себя, но вскоре соблазн взял верх. Он достал последнюю сигарету и вновь закурил. — вот только утонувший человек, как я уже говорил, будет сопротивляться. Скажи, ты видел где-нибудь на теле следы веревки?

— Нет, — Шипеляев притих, но вскоре вновь подал идею. — если он сперва вырубал жертву, в чем мы уже убедились, так как не нашли следов сопротивления, то у убийцы было достаточно времени, чтобы всё подготовить. Он мог спокойно подложить что-нибудь под верёвку — ткань или поролон — и тогда не осталось бы следов. Идеальный план, согласитесь!

— Может быть, — Крохин выпустил новый клуб дыма. — вот только слишком заморочен.

— А, по-вашему, это самоубийства? — насупился Шипеляев. Он выдвинул гениальный план, который действительно имел место быть, а босс всё недоволен!

— Пока не придут результаты экспертизы, пока мы не узнаем, кто жертва, пока не допросим его родных и близких, я не собираюсь выдвигать никаких предположений.

Следователи замолчали. Полиция уже закончила крепить ленту, и сейчас её сотрудники кучкой стояли в стороне. Какими бы их ни считало общество, полицейские тоже люди, и пусть кто-то называет их взяточниками, кто-то — рабами власти, третьи — "бессердечными баранами", но на самом деле они ничем не отличаются от врачей, сантехников, слесарей и прочего разнокалиберного люда.

— Можно, пока есть время ещё раз прошвырнуться вдоль берега, — подал голос Крохин.

— Но ведь мы после каждой жертвы здесь всё осматривали и ничего так и не нашли, — ответил его помощник.

— Три раза не нашли, а на четвертый найдём. Пошли. Лучше попытаться, чем время зря терять.

И следователи отправились вдоль реки до моста. Продвигаться было трудно — чтобы ничего не упустить, требовалось идти у самой реки, однако возле берега росли кусты вербы. Пробираться сквозь них и так затруднительное дело, так двум служителям прокуратуры требовалось ещё и высматривать различные предметы, лежащие у и на берегу. Следователи — третья после дворников и бездомных профессия, в которой люди всё чаще начинают замечать, сколько мусора не выбрасывается в урны и не перерабатывается, а лежит в местах, где ему совсем не место. Вот и сейчас, бредя вдоль реки два человека всё чаще и чаще замечали пустые пластиковые бутылки, ботинки с отошедшей подошвой, раскрытые консервные банки и много чего выброшенного здесь или принесенного водой. Несколько раз Шипеляев, пробивался к самой воде, сквозь ветки, когда ему казалось, что он видит блеск ножа. Но подойдя ближе, он убеждался, что это всего лишь бутылки или банки. Парочку раз из-за таких выходок ему удалось искупаться, и после этого помощник следователя перестал отвлекаться на лишь "предполагаемые предметы преступления". Крохин же с самого начала осматривал окрестности лишь взглядом, не подходя к мусору и уж тем более к резким склонам реки.

— Как я и говорил, ничего нет, — тяжело дыша сказал Шипеляев, пытаясь отмыть в реке заляпанные джинсы.

Они стояли у самого моста, где на счастье помощника, оказалось ещё одно рыбацкое местечко. Спуститься здесь к воде было проще и безопасней, а потому Шипеляев не упустил возможность слегка подчистить свои штаны, после неудачных падений.

— Ну, попытка не пытка, — пожал плечами Крохин, с сожалением глядя на пустую пачку. Последнюю сигарету он докурил и выбросил ещё на полпути к мосту. В отличие от своего напарника следователь не особо устал от прогулки по кустам.

— Ну что, возвращаемся? — отходя от воды и выжимая джинсы, спросил Шипеляев.

— Нет, сперва ещё заглянем на мост. Вдруг там что-нибудь осталось, — Крохин огляделся, но по берегам действительно стояли только гаражи и никакого магазинчика, где можно купить сигарет.

— Вы до сих пор надеетесь найти что-нибудь? Бросьте, преступник действовал профессионально, — отмахнулся Шипеляев.

— Да, но даже профессионалы допускают ошибки. К тому же нам ведь пока нечем заняться, — начальник достал телефон и посмотрел на время. — Хм, уже полчаса прошло. Не слишком ли Домодеев задерживается?

— Вы про нашего пухляша? — хмыкнул Шипеляев. — Он, наверное, как обычно, в танчики засел. Его же одного что не оставишь — вечно на всё рукой махнет.

— Да, ты прав. Надо позвонить, чтобы поторапливался.

Но не успел Крохин набрать номер, как ему самому позвонили.

— Алло.

— Алло, старший следователь Крохин? — донесся из трубки голос одного из полицейских, отцеплявших зону. — У нас проблемы. Журналисты приехали.

— Что? Прямо сюда? — сдержанный до этого момента Крохин повысил голос. Только журналистов ему сейчас не хватало!

— Да.

— Черт, кто им рассказал про это дело? — выругался следователь, но быстро взял себя в руки. — Пустить журналистов можно — тело уже увезли, а больше смотреть тут не на что. Вокруг мы всё осмотрели, так что и улики они никакие не затопчут, но на вопросы их не отвечайте. Экспертиза ещё не проведена, однако по тому, что мы имеем, я могу с уверенностью сказать, что дело затянется. Поняли?

Крохин повесил трубку и вздохнул. Мало того, что с преступлением ничего не ясно, так ещё и журналисты лезут. Если что-нибудь лишнее всплывёт — жди беды, так как дело действительно мутное. Сейчас даже не точно известно: убийство это или самоубийство. А ведь уже четвертая смерть как-никак.

— Шипеляев, — обратился следователь к своему подчиненному. — там журналисты приехали, так что поспеши и выручи наших сотрудников. Боюсь, эти любители сенсаций их просто из себя выведут, а твои слова их должны хотя бы утихомирить. Скажи, как всегда: "Следствие ведется. Виновник будет найден и наказан". Ничего лишнего.

Шипеляев кивнул и бросился обратно, к месту, где нашли труп. А Крохин протер устало глаза и направился на мост. Может, преступник и профи, но просчитать-то всё невозможно.

Однако Шипеляев оказался прав. Никаких следов крови, клочков одежды, отпечатков на ржавых балках, которые могли бы прояснить личность преступника, обнаружено не было. Крохин по-привычке полез в карман, но, вспомнив, что закурить нету, цокнул и принялся спускаться. Послышался гул и длинный пассажирский электропоезд промчался по рельсам. В нём сидели дети, родители, младенцы, женщины, старики, инвалиды, холостяки и женатые. Одни из них ехали на позднюю работу, другие — по делам, третьи — развлечься, четвертые — учиться, пятые — навестить родственников. Никто не обратил внимание на спускающегося вниз человека. Наверно, они также не заметили и убийцу, избавляющегося от трупа.

Спустившись к реке, Крохин услышал знакомую мелодию. Это звонил телефон. Наконец, отчёт от Домодеева.

— Да. Что узнал? — спросил старший следователь, пробираясь сквозь кусты.

— Здравствуйте, Крохин, — раздался из трубки сонный голос. Но не потому, что второй помощник до этого спал, — просто у него всегда он такой. — В общем, по последнему трупику…

— Не говори так, это мерзко, — перебил его Крохин.

— Хорошо, господин начальник. Итак, я продолжу. Мертвецом оказался 22-летний Алексей Олегович Верстаков. Окончил колледж дизайна и искусства год назад. Отслужил, и подрабатывал в монтажном сервисе "Автошин". Как вы уже поняли, работал не по специальности, а всё потому, что в семье у него с деньгами проблемы: мать — Галина Анатольевна Верстакова, 47 лет, домохозяйка; отец — Олег Максимович Верстаков, 48 лет, школьный учитель математики. Отношения в семье не знаю, но в этом году он подал заявку в институт, то есть собирался продолжить обучение. Она до сих пор рассматривается. В общем, пока было время, работал весь восьмичасовой рабочий день. Зарплата у него была невысокая, с начальством терок не имел. Проработал у них больше месяца, так что вряд ли работал спустя рукава. В соц. сетях особо не светился. Судя по фотографиям и комментариям, была девушка, но отношения ушли недалеко от дружеских. Как учился, не могу сказать, но на учёте нигде не стоит. Вроде, всё.

— Ясно, — Крохин вздохнул. — итого у нас получается 4 трупа. Первый — Крохоборов, школьный учитель, 58 лет, холостяк, жил в соседнем районе. Второй — Лобудаев, электрик, 30 лет, женат, двое детей, живет в получасе ходьбы отсюда. Третий — господин Холостяков, зам директора фирмы молочной и хлебобулочной продукции "Петушок", 53 года, женат, живет на другом конце города. Четвертый — Верстаков, потенциальный студент, работник монтажного сервиса "Автошин", 22 года, неженат, живет через три станции метро северней. Скажи, навскидочку, по-твоему, что между ними общего.

— По-моему, ничего, — ответил Домодеев.

— Вот, и по-моему, тоже, — вновь вздохнул Крохин. — а на счёт экспертизы тебе ничего не говорили?

— Ах да, точно. Я вам на почту их отчет скинул по первым трем жертвам. Четвертого им только привезли.

— Ясно.

Крохин повесил трубку. Что тут ясного-то? Наоборот, всё становится только более запутанно. Раньше они не могли понять, кто это сделал, но теперь становится не ясно еще и зачем? Получается, что убийства были совершенны не с умыслом мести или ради выгоды. Жертв ничего не связывает, а значит убийства произошли потому, что преступнику нравится убивать. Однако все жертвы умерли без насилия — их просто скинули в реку, где они захлебнулись. Однако, как известно, серийным маньякам нравится издеваться над жертвами: их страх, крики, боль. Однако тут просто бессознательные тела сброшены в реку. Совсем не характерно для маньяков-психопатов.

Возможно, это какой-то фанатик? Однако единственное, что объединяет жертв — их принадлежность к человеческому роду. Почему он тогда начал выбирать жертв, а не убивать, кого попало? На фоне таких размышлений предположение о самоубийстве — наиболее здравый вариант.

Вышел на место преступления Крохин к тому моменту, как последняя машина журналистов уже скрывалась за поворотом. Полицейские сидели на земле, обмахиваясь фуражками. Видимо, разговор с представителями прессы вышел довольно жаркий. Да и погода стояла тоже не из холодных. Середина июля, на небе ни тучки и хоть бы ветерок подул!

Один лишь Шипеляев стоял возле разграничительной ленты бледный, как полотно. Услышав шорох от кустов, из которых выходил начальник, первый помощник нервно сглотнул.

— Господин Крохин… — проговорил он сухим ртом.

— Что такое?

Погода действительно стала жарче, а потому обратная дорога была более утомительной. Из-за усталости старший следователь не заметил бледности подчиненного.

— Вы меня простите?

— А что случилось?

— Они меня вывели из себя, и я им всё рассказал.

Повторять дважды не пришлось. Крохин сразу понял, кого Шипеляев подразумевает под "ними". Старший следователь нахмурился.

— И что ты им рассказал?

— Все, что только можно было.

Крохин недовольно цокнул и полез в карман за сигаретами, однако, вспомнив, что они кончились, цокнул ещё раз.

— Эх, ладно, ничего не поделаешь. Рано или поздно они бы всё равно что-нибудь разнюхали. Не от тебя, так от кого-нибудь другого.

Крохин пролез под лентой, подойдя к машине, сел на переднее сиденье. Без сигарет ему действительно было неспокойно. Что может быть приятнее расслабляющей затяжечки?

На место водителя забрался уже менее бледный Шипеляев.

— А что вы тогда говорили не рассказывать им ничего? — спросил он. Команды ехать не было, а потому они просто сидели с раскрытыми дверцами.

Крохин достал мобильник и, залезая на свой e-mail, ответил:

— Да так. Просто благодаря тебе журналисты начали свой отсчет и, если мы не поторопимся, то о наших "достижениях" напишут в статьях, и мы станем "героями" недели. А так как пострадает честь всей прокуратуры, то мы ещё получим нагоняй он начальства. А больше — ничего особенного.

Открыв отосланный документ, Крохин принялся за чтение. Шипеляев не стал ему мешать. Он и так понимал, что допустил грубую ошибку, а потому лезть под горячую руку не спешил. Так они и сидели. Но долго читать Крохин не стал. Меньше, чем через пять минут, он уже выключил телефон и потянулся настолько, насколько хватало высоты крыши автомобиля.

— А что это? — поинтересовался Шипеляев.

— Ничего важного. Всего лишь отчет патологоанатомов.

— Тогда это, наоборот, очень важно! — возразил помощник.

— Нет, — покачал головой Крохин. — они не написали ничего, что мы не знали. Они отметили время их смерти, но мы и так уже побывали у родственников первых трёх жертв и выяснили, какого числа они пропали. Как ты помнишь, они говорили, что ничего запланировано не было, то есть убитые исчезли в обычный рабочий день. Кстати, мы нашли последних людей, что видели жертв последними, но у каждого из них есть алиби, да и к остальным утопленникам они не имеют никакого отношения. Второе, что нам стало известно, что жертв усыпляли хлороформом или как они там его назвали. В общем, единственное, что мы узнали: всё-таки произошло убийство и преступник силён. Хлороформ вводится при вдохе, однако его нужно держать несколько секунд, а видя, что мы имеем, можно с уверенностью сказать, что жертва не смогла вырваться.

— И что теперь?

— Что теперь? — Крохин вздохнул и развалился в сиденье. — Теперь у нас остаётся слишком мало вариантов.

— Например? — спросил Шипеляев.

— Ты навестишь его родственников, колледж, где он учился, армейскую часть, школу, институт, куда собирался поступить, и шиномонтаж "Автошин" — Домодеев даст тебе адреса. Порасcпрашиваешь всех и, если найдешь зацепки, продолжишь расследование.

— А вы?

— А я съезжу за видеокамерой и поставлю её на мосту. Все преступления были совершены на нём, так что попробуем подловить его.

Шипеляев нахмурился.

— То есть, вы предлагаете ждать следующей жертвы?

— У тебя есть другие предложения? — помощник промолчал. — У нас нет никаких зацепок, чтобы узнать, кто убийца, а жертв он выбирает абсолютно хаотично. Мы не сможем обезопасить каждого жителя. Нам придется пожертвовать ещё одним человеком, чтобы поймать преступника.

— Значит, мы бессильны? — скрипнул зубами Шипеляев.

— Как это не грустно признавать, но да.

Крохин вздохнул и полез в карман за сигаретами, но, нащупав уже который раз скомканную пачку, вспомнил, что нужно запастись новой дозой никотина.

— Поехали.

***

Наступил вечер. Солнце ещё не опустилось за горизонт и лизало мир оранжевыми закатными лучами. Скрипнула входная дверь, и усталый человек вошёл в дом.

— Дорогая, я дома!

— Из кухни, откуда доносился аппетитный аромат жаренной курочки, выглянула красивая женщина. Она улыбнулась вошедшему и, подойдя, чмокнула в начинающую зарастать щеку.

— Ой, дорогой, ты сегодня так поздно.

— Да, трудный день просто был.

Крохин уселся на тумбочку и принялся снимать с себя туфли. Именно он и являлся мужем этой красивой женщины, отправившейся обратно на кухню дорезать салат. Туфли были слегка испачканы, но вспоминая в каком состоянии штаны Шипеляева, следователь лишь усмехался. Сняв с себя одежду, он зашел на кухню и нежно обнял сзади свою жену.

— И скоро у нас ужин?

— Не волнуйся, уже почти все готово, — улыбнулась в ответ красавица и высыпала в салатницу порезанные помидоры.

— Хорошо, я тогда сделаю небольшой звонок и сразу приду.

Крохин вышел в гостиную и уселся на диван. Когда приходится постоянно бегать от отделения на место преступления и обратно, так еще носится по зданию, как угорелый, так приятно просто посидеть дома. Но долго рассиживаться Крохин не стал. Он не любил заставлять свою жену ждать, а потому достал из кармана телефон и набрал номер. В тишине раздались гудки.

— Алло… Да, это я. Ну как всё прошло?.. Босс сказал, что это статья больше недели будет в топе? Ну, поздравляю! Теперь ты у нас счастливчик!.. Да, я ведь говорил, что надо лишь слегка вывести его из себя… Конечно, Шипеляев ещё такой молодой, совсем зеленый. Сдерживаться совсем не умеет… То ли ещё будет! Увидишь, что станет со следствием, сразу руки зачешутся… Не благодари меня словами. Давай, как договаривались?.. Жмот? Хех, может быть… Ладно, пока.

Звонок прекратился. Однако Крохин не отправился на кухню. Ему предстояло позвонить ещё одному человеку. Раздались гудки.

— Алло… Да, ты угадал. Это я, Крохин… Да, можешь не волноваться. Журналисты уже взялись за это дело, так что вскоре его сместят. Не волнуйся, займешь ты его место, кто же ещё?.. Отпраздновать? Нет, я не пью. Здоровье дороже… А сигареты — это совсем другое. Ха-ха… Да, лучше переведи мне на счёт, сколько договаривались… Ага, хорошо.

Крохин вздохнул. Вот и со вторым человеком он всё уладил. Остался последний.

Пип. Пип. Пип.

— Алло, да, это я. Здравствуйте, миссис Холостякова… Да, можете радоваться, теперь вы в праве делать, что хотите… Нет, не волнуйтесь… Прокуратура? Не стоит беспокоиться, ваш муж умер третьим, а убийства прекратятся на четвертом. Кто на вас подумает?.. Не волнуйтесь, не волнуйтесь, вы ведь даже не были знакомы с другими жертвами, так с чего вас подозревать?.. Не надо благодарностей. Лучше оставьте вознаграждение, где мы условились… Моё имя? Зачем вам оно? Давайте, я останусь для вас прекрасным незнакомцем?.. Ха-ха, да, до свидания.

— Дорогой, ужин.

— Уже иду!

Крохин отложил телефон в сторону и поднялся. Как же трудно быть одновременно и следователем, и сообщником, и преступником, и наемником.

Из открытого окна подул ветерок, и дверца шкафа приоткрылась. Потягивающий спину Крохин ненадолго замер. В шкафу висел костюм для подводной охоты. Он был весь мятый, но, что Крохина больше всего в нем раздражало, он никогда не был использован по назначению. Следователь подошёл к шкафу и брезгливо закрыл дверь. Казалось, один его вид вызывает у Крохина неудержимое отвращение. Поэтому задерживаться он не стал. Поправив мягкие тапочки и напустив улыбку, неутомимый работник и верный муж отправился на кухню.

Крохин не любил заставлять свою жену ждать. Прекрасный цветок всегда требует постоянной ласки и внимания. Однако жена не цветок. Она человек. Крохин не любил заставлять свою жену ждать, но ещё больше он не любил её огорчать.